Грейс Грин - Летняя рапсодия [Сборник]

Она опомнилась. Действительно — как?

Как могла она забыть, что находится в одной комнате с ребенком? Она прекрасно знала, что для психики малыша вредно быть свидетелем ссоры взрослых, и сама же раскричалась.

— Дети очень чувствительные создания, — тихо сказал Люк. — Когда я с ним, то всегда стараюсь быть спокойным и любящим, даже несмотря на… трудности. Я буду очень тебе благодарен, если ты постараешься делать то же самое. Нам обоим непросто, и давай вести себя по‑человечески, идет?

В горле у нее застрял болезненный комок, и, хотя она попыталась его проглотить, он не исчезал.

Люк склонился над сыном, гладил его по темной головке, шептал ласковые слова. Утешал.

Уитни взяла свою кружку и, расстроенная, вышла из кухни.

Неважно, сколько времени Люк пробудет в поместье Браннигенов, и неважно, насколько она будет рассержена, но никогда, поклялась она, никогда она не выйдет из себя при нем!

Во всяком случае, в присутствии ребенка!

— Эдмунда Максвелла не будет две недели. Он в отпуске. — Уитни поставила кружку в посудомоечную машину. — Это дает тебе время найти себе работу. Как только у тебя появится работа, сможешь уехать.

— Работу?

Услышав удивление в голосе Люка, она повернулась и холодно взглянула на него.

— Да, работу. Тебе объяснить, что это такое? Даже пляжным бездельникам приходится однажды повзрослеть!

— Вовсе не обязательно. — Он пожал плечами и откинулся на стуле. — Да и кто захочет меня нанять? Меня же из школы выгнали.

— На дальнем конце озера идет большое строительство, ты мог бы наняться разнорабочим. Ты для этого в достаточно хорошей форме. — Она отвела глаза от его широкой груди и сильных рук. — И я не думаю, что у тебя будут проблемы с трудоустройством.

— А автобус сюда ходит? — поинтересовался Люк и почесал затылок. — Раньше не ходил.

— Со временем ты сможешь купить подержанную машину.

— Ну тогда это палка о двух концах. Чтобы найти работу, мне нужна машина, но я не смогу купить машину, если у меня нет постоянной работы, за которую мне платят. И еще одна проблема…

Трой что‑то залопотал и выплюнул кусочек тоста.

— Как видишь, — сухо продолжил Люк, — его нельзя оставить без присмотра.

— Отдай его в ясли. Именно это люди в твоем положении и делают, чем же ты лучше?

Трой недовольно завозился на стульчике, переводя взгляд с Уитни на отца. Это напомнило девушке о ее клятве никогда не ссориться с Люком в присутствии ребенка. Она глубоко вздохнула.

— Мы продолжим этот разговор, когда он заснет.

Люк поднялся на ноги, крепко взял ее за руку и вывел в коридор, плотно закрыв за собой дверь.

— Разговаривать бесполезно, — натянуто сказал он. — Если ты думаешь, что я доверю сына посторонним, ты совсем ненормальная.

— Совершенно не обязательно оставлять его с посторонними. — Уитни с вызовом вздернула подбородок. — Имя Дикси Мэй тебе о чем‑нибудь говорит?

— Дикси?

— Рост около пяти футов, белокурые волосы взбиты вот досюда и вот такой бюст.

Он улыбнулся.

— А, теперь я вспоминаю. Дикси Мэй Бест. Она была…

— …одной из твоих многочисленных подружек.

— Дикс все еще здесь?

— Все еще здесь. И она владелица лучшего в Эмералде детского садика. Она пару раз неудачно выходила замуж, но очень любит детей.

— Она все такая же?.. — Он сделал в воздухе несколько округлых движений, словно рисуя пышные женские формы.

— Почему бы тебе самому не посмотреть и не убедиться?

— Пожалуй, я так и сделаю. Но я тебе сразу говорю, что не собираюсь отдавать Троя в ясли. Он останется со мной.

— Ну тогда у тебя связаны руки. Ты действительно…

— Пойдем прогуляемся, — прервал он ее.

— Прогуляемся? Я совершенно не хочу гулять! Я занята, мне еще много чего нужно сделать.

— Когда я вчера шел по дороге от шоссе, то обратил внимание на виноградники. Давай посмотрим их поближе. И, может, ты объяснишь, почему…

— Если ты хочешь поговорить о делах, лучше обратись к Эдмунду Максвеллу, когда он…

— Раньше виноградники Изумрудной долины были самыми доходными в округе Оканаган. А что теперь? Виноградники до сих пор полны «бако нуар», «верделэ» и «сэйв‑виллар» — сортов, которые высаживал отец шестнадцать лет назад и которые теперь совершенно не котируются на рынке. Черт побери, бабушка‑то уж должна была это знать! Она должна была…

— У твоей бабушки была полоса неудач как раз незадолго до ее травмы. Она наняла управляющего, но тот не оправдал надежд, и после этого у нее руки опустились…

— А тебя что, судьба виноградников не интересовала? В конце концов, именно благодаря деньгам Браннигенов ты здесь так неплохо устроилась!..

— Знаешь что, Люк! Когда я еще работала учительницей, то большая часть моей зарплаты шла на расходы по дому.

— …и именно на проценты от капитала Браннигенов ты сможешь жить в роскоши!

— Капитала Браннигенов больше не существует! Так мне вчера сказал Эдмунд Максвелл на прощание. Так что ты ничего не выиграешь, если и попытаешься мне помешать с продажей имения.

— Моя бабушка израсходовала капитал? Вы прожили капитал? Господи, я не верю!

Он был так взбешен, что Уитни невольно сжалась.

— Так что видишь: кроме продажи, выхода нет. Даже при желании я не смогла бы содержать поместье.

— Да‑да‑да…

Жалобный плач донесся из кухни.

— Надень куртку. — Сурово сжав губы, Люк взглянул на нее сверху вниз. — Я хочу посмотреть, что у нас еще есть. Но я тебе сразу могу сказать — о продаже забудь! Этого не произойдет.

Поместье Браннигенов располагалось на северном конце плато Нарамата. Виноградники были высажены на крутых склонах, спускающихся к Изумрудному озеру. Аккуратные ряды виноградных лоз напоминали ковер из тяжелого зеленого вельвета.

Уитни накинула парку поверх футболки и джинсов, и хотя Люк тепло одел малыша и нахлобучил ему на голову голубую панамку, сам он был без куртки.

Он нес сына в рюкзачке, и Уитни подумала, что его спине, во всяком случае, не холодно. Они спускались вниз по дороге, идущей через виноградник.

— Значит, говоришь, виноградниками ты не занималась, — не глядя на нее, сказал Люк.

— Не то чтобы меня это не интересовало, — спокойно возразила Уитни. — Просто я моментально сгораю на солнце, поэтому никогда не могла работать на воздухе…

— Ну да, ты всегда была книжным червем, — грубо прервал ее он. — Сидела, уткнувшись носом то в одну, то в другую книжку. Ты закончила школу в Пентиктоне?